Новый год у классиков русской литературы

Новый год и Рождество — особенное время. Это время для теплых встреч с родными и близкими, веселых гуляний и приятных поздравлений. Так было и много десятилетий назад у наших классиков.

Кто-то любил притворяться иностранцем на балах, кто-то устраивал настоящие семейные маскарады, а кто-то предпочитал собираться с близкими и дарить дорогие подарки. Все это сохранилось в воспоминаниях современников и письмах самих авторов. Сегодня в преддверии всеми любимого праздника мы рассказываем о том, как его отмечали русские поэты и писатели. Кажется, кое-что можно взять на заметку.

Начнём с Льва Николаевича Толстого, в семье которого Рождество всегда отмечалось с особым трепетом и любовью. Причём подготовка к празднику начиналась ещё летом. В сезон дети собирали «вишнёвый клей». Растопив его, обмазывали грецкие орехи, оборачивая их в серебряную и золотую фольгу. Мастерили из картона корзиночки и разнообразные фигурки.

Незадолго до Рождества Софья Андреевна обязательно покупала в одной из тульских лавок голеньких деревянных куколок. Вечерами дети шили для них одежду. Это был поистине магический ритуал. Софья Толстая, прекрасно владевшая ниткой и иголкой, выносила в зал мешочек с лоскутками. Стараниям детей куколки превращались в королей, ангелов, принцесс и барышень. Лев Николаевич, с интересом наблюдающий за приготовлениями, однажды в шутку назвал голеньких кукол «скелетцами». Название прижилось.

В рождественские дни в Ясную Поляну съезжались многочисленные родственники и друзья семейства. Сами Толстые на Рождество традиционно всей семьей ездили на службу в Николо-Кочаковскую церковь, стоявшую в 3 километрах от Ясной Поляны. После службы устраивался праздничный обед, на котором неизменно подавалась жареная индейка и плум-пудинг, к великой радости детей вносившийся зажжённым. В зале обязательно стояла большая ёлка, украшенная горящими восковыми свечами и игрушками.

На ёлку приглашались дворовые дети. Ребятня поднималась по лестнице на второй этаж, двери распахивались, и во всём величии представала огромная, под потолок, нарядная ель. Вокруг неё водили хороводы, пели песни. А в конце детям раздавали подарки: пряники, яблоки и те самые куклы-скелетцы в праздничной одежде, изготовленные семьей писателя. Позже Софья Андреевна напишет и издаст книгу святочных рассказов, где через судьбу этих кукол проследит судьбу дворовых детей.

Второй день праздника отмечался маскарадом, для которого также заранее шили реквизит. Ставили домашние спектакли, для которых все, включая Льва Николаевича, переодевались в костюмы. Традиционным развлечением было и катание на лошадях, а также катание на коньках по льду пруда.

***

А вот забавная история, которая приключилась с Фёдором Ивановичем Тютчевым. На дворе 1859-ой год. На Невский проспект 42 принесли пакет с надписью: «Его Превосходительству Фёдору Ивановичу Тютчеву от Великого князя генерал-адмирала — для будущего бала». В пакете, без каких-либо объяснительных записок, оказался только один предмет — очки. И вся семья поэта начала строить догадки, что бы это могло значить.

Одна из дочерей напомнила ему, что на недавнем балу у Анненковых, где им довелось побывать, присутствовал и Великий князь, и спросила отца, не забыл ли он с ним поздороваться? И тут Тютчев понял, что князя он не заметил. Поэт пришел в ярость от мысли, что августейшая особа решила таким образом его проучить.

Фёдор Иванович продиктовал дочери экспромтом стихи, которые в этот же день были отправлены князю:

Есть много мелких, безымянных

Созвездий в горней вышине,

Для наших слабых глаз, туманных,

Недосягаемы оне…

И как они бы ни светили,

Не нам о блеске их судить.

Лишь телескопа дивной силе

Они доступны, может быть.

Но есть созвездия иные,

От них иные и лучи:

Как солнца пламенно-живые,

Они сияют нам в ночи.

Их бодрый, радующий души

Свет путеводный. Свет благой

Везде, и в море и на суше,

Везде мы видим пред собой.

Для мира дольнего отрада.

Они — краса небес родных.

Для этих звезд очков не надо,

И близорукий видит их…

Прошло несколько дней, а от Константина Николаевича никакой реакции не поступило. В это же время Тютчев получает от его жены официальное приглашение на маскарад — «присоединиться к кадрили розовых домино, состоящих из восьми лиц, включающих Константина Николаевича». От приглашения поэт решительно отказался.

Но благодаря тому, что двое из дочерей Тютчева служили фрейлинами при императорском дворе, а все восемь участников «кадрили розового домино» прекрасно друг друга знали, до Тютчева очень быстро дошла суть истории: для всех участников домино князь заказал точно такие же очки, какие он носил сам, чтобы на маскараде не догадались, кто из них является светлейшей особой… В императорской семье потом ещё долго и по-доброму смеялись над Тютчевым, стихами и очками. Вот такой казус случился.

Михаил Булгаков обожал веселиться. Новый год и Рождество он всегда встречал шумно, и даже с возрастом не утратил любви к розыгрышам и кутежам. При этом у него были свои шалости. Например, как писал секретарь альманаха «Недры» Пётр Зайцев, на новогоднем балу он просил, чтобы его представили то как иностранца, то как неизвестного.

А однажды на рождественские праздники он с Валентином Катаевым отправился поиграть в рулетку. Правда, не столько ради развлечения! Подробнее об этом друг писателя рассказал в своей повести «Алмазный мой венец». В ней он называет Булгакова «синеглазым». В тот день они с аппетитом отведали «отличный украинский борщ», чай с сахаром, но не наелись. Хотелось ещё вкусной колбаски, сыра, сардинок и «стакан доброго вина», но денег не было.

Начали искать варианты. Валентин Катаев в своей повести описывает это так: «Складывали последние копейки. Выходило рубля три. В лучшем случае пять. И с этими новыми, надежными рублями, <…> мы должны были идти играть в рулетку, с тем чтобы выиграть хотя бы червонец <…>. Мы с синеглазым быстро одевались и, так сказать, «осенив себя крестным знамением», отправлялись в ночь».

В казино их встретили с презрением, но они молча сносили свою судьбу и не торопились. «Вокруг стола сидели и стояли игроки, страшные существа с ещё более страшными названиями — «частники», «нэпманы» или даже «совбуры», советские буржуи. На всех на них лежал особый отпечаток какого-то временного, незаконного богатства, жульничества, наглости, мещанства, смешанных со скрытым страхом».

И вдруг — удача! Схватив только что выигранные шесть рублей, они тут же побежали покупать ветчину, колбасу, сардинки, батоны, сыр чеддер, который особенно любил Булгаков, и две бутылки настоящего заграничного портвейна. Дома их ждали друзья. Впоследствии ситуация ещё несколько раз повторялась, и почти всегда их ждал успех.

«Мы ставили на чёрное или на красное, на чет или на нечет и почему-то выигрывали. Быть может, нам помогала нечистая сила, о которой впоследствии синеглазый написал свой знаменитый роман», – писал Катаев.

Вот такие новогодние истории. Надеемся, они заставили Вас улыбнуться и зарядиться праздничным настроением. Уже скоро будем встречать Новый год, пусть у всех он будет радостным, мирным, счастливым!